Рецензия на фильм "Жизнь Чака: маленьких вселенных не бывает" 2024 года
Жизнь Чака: маленьких вселенных не бывает
Фильм Жизнь Чака по новелле Стивена Кинга оказался одним из тех фильмов, которые получают высокие оценки критиков, но отнюдь не взрывают кассы кинотеатров. И это не потому, что фильм на самом деле плох, а потому что зрителю решительно непонятно, на что ему идти в кино. С одной стороны, это же Кинг! С другой, Жизнь Чака – что угодно, только не «ужастик». Здесь нет ни монстров, ни могущественных древних демонов, ни зловещих домов с привидениями, ни роковых проклятий. Да, здесь можно наблюдать апокалипсис день за днем, но совершенно не зрелищный.
Собственно, с конца света фильм и начинается, но… нам его не показывают. До нас, как и до главного героя первого акта, который на самом деле последний, доходят только новости и слухи. Калифорния разваливается на части и тонет, целые улицы с деловитыми офисами проваливаются в тартарары, везде ужасные пробки, беспорядки, нет интернета, где-то свирепствуют эпидемии – все по классике.
Школьный учитель Марти Андерсен слышит об этом от других людей или видит по телевизору – пока тот еще работает. Реагирует он на происходящее философски – тому, кто не умеет держать себя в руках, в школе делать нечего. Кажется, больше всего его волнуют внезапно оживившиеся отношения с бывшей женой, которой он взахлеб рассказывает о том, что вся история человечества на самом деле – один миг. А еще его мучает загадка – кто такой этот Чак, благодарности которому можно увидеть на билбордах на каждом углу. Мимоходом мы узнаем, кто это – умирающий человек на больничной койке, а слова «Спасибо, Чак!» произносит его жена. В конце концов звезды гаснут одна за одной – как мы догадываемся, в тот самый момент, когда он испускает последний вздох. Более того – вообще все, что мы видим, происходит в последние минуты его жизни.
Далее мы наблюдаем за этой жизнью – сперва за одним днем последнего ее года: смертельный диагноз еще не поставлен и Чак еще может пуститься во внезапный зажигательный танец под ритмы уличной барабанщицы. Нет, он вовсе не какой-то шалопай или хиппи, он уважаемый бухгалтер, любивший танцевать с детства, но потом заставивший себя полюбить цифры – ведь, как сказал мудрый дедушка, из них на самом деле все и состоит, даже танцы!
Когда мы добираемся до его детства, то видим, наконец, вполне кинговскую тайну старинного дома, точнее, одной комнаты в башне. Но в ней, на самом деле, нет никакой чертовщины. У каждого из нас есть в сознании такая комнатка, в которую мы предпочитаем не заглядывать, потому что на ее двери незримыми буквами начертано «Memento mori». Можно снести комнату вместе с домом и построить веселенький торговый центр, но смерть от этого никуда не денется.
Именно об этом – о смерти и смертности, тени, которая лежит на каждой жизни, но не затмевает, а только подчеркивает ее радость и свет, если ты достаточно мудр, и говорится в фильме. А также о том, что каждый человек – это целая вселенная, имеющая начало и конец. Зритель вполне может предположить, что мир, гибнущий в начале фильма – это мир, существовавший в голове Чака, который, умирая от опухоли мозга, постепенно лишается памяти, либидо (ох уж эти упавшие сайты для взрослых!), способности передвигаться, видеть и говорить.
А может быть, и наш мир существует только в сознании кого-то, кто любит танцевать и отлично сводит дебет с кредитом, ведь без этого приличной вселенной не создашь! И, может быть, в своем мире, более плотном и настоящем, чем наш, он всего лишь скромный бухгалтер. А какой-нибудь очкарик в скучном деловом костюме, едущий рядом в метро, несет в себе целую метагалактику, как и любой из живущих, до последнего бродяги. И эти миры прекрасные и бескрайние, хотя и конечные по времени – но это всего лишь повод ценить каждый свой и чужой миг, в который вмещаются рождающиеся и гибнущие цивилизации.
