Рецензия на фильм "В списках не значился: легенда о русском солдате" 2025 года
В списках не значился: легенда о русском солдате
Очень символично и правильно то, что к юбилею Победы был снят фильм не о взятии Берлина или, например, об освобождении Освенцима (хотя, наверное, стоило бы освежить память тем, у кого она оказалась слишком короткой), а об одном из самых страшных, трагичных и героических эпизодов самого начала войны. Потому что если сосредоточиться именно на триумфах, то величие Победы окажется парадоксальным образом умалено и обесценено. Ведь само слово «победа» означает «преодоление беды».
Те из «победителей», чьей территории война не коснулась даже воздушной тревогой, не только не хотят, но, пожалуй, при всем искреннем желании не смогли бы понять, какой страшной бедой стала для нашей страны и народа война, которая для них всего лишь Вторая Мировая, а для нас – Великая Отечественная. Хуже то, что и для изрядной части нашего юного поколения эта тема абстрактна, находится на одной полке с другим «древним и скучным», о чем рассказывают в школе.
Наверное, именно для того, чтобы достучаться до этого поколения, фильм В списках не значился снят в рамках подросткового рейтинга. Одноименную повесть Бориса Васильева в него точно было бы не втиснуть – автор, прошедший войну, пристально вглядывается в ее ужасное лицо, не пытаясь что-то смягчить или подретушировать. В остальном, экранизация получилась довольно точной и бережной, не один из многих фильмов «по мотивам», в которых от первоисточника остается только название.
Можно поспорить о том, стоило ли полностью выбрасывать училищные и московские эпизоды повести. Конечно, полнометражная лента – не сериал, но лишившись этих сцен, фильм лишился и контраста между мирной жизнью – и войной, счастливым и мальчишески наивным новоиспеченным лейтенантиком – и последним бойцом не сдавшейся крепости. И не только контраста, но и понимания, что поступки Николая Плужникова являются логичным развитием заложенных в него воспитанием черт. Смешная вроде бы сценка повести, в которой будущий курсант отказывается без приказа уйти с «поста» возле кучи чемоданов, затем отказ от желанного для многих предложения остаться служить в училище – все это путь, который и привел Николая к подвигу. Без предыстории, данной хотя бы флэшбэками, главный герой выглядит немного «инкубаторским».
Есть и другие вопросы к образу Плужникова, и тоже скорее не к игре Владислава Миллера, а к режиссерским решениям Сергея Коротаева. Человек, прошедший сквозь настоящий ад и попытку самоубийства, даже чисто выбрившись и переодевшись, не может «откатиться к оригинальным настройкам», пережитое должно оставить следы на его лице. Возможно, режиссер хотел показать, насколько воскресила Николая любовь Мирры, но получилось странновато и не очень правдоподобно. Радует то, что создатели фильма – вольно или невольно – избегли искушения ввести в него сцену плотской любви, которых подчеркнуто ни в каком виде не было в повести, потому что любовь главных героев с самого начала была чем-то намного большим.
Можно, в принципе, понять, почему был полностью изменен образ красноармейца Волкова. Недалекий паренек из деревни, сошедший с ума от внезапного столкновения с ужасами войны, был понятен Борису Васильеву, но, пожалуй, совершенно чужд современному молодому зрителю, так что тема растоптанного войной таланта оказалась более кстати. А вот умирающего бойца, сберегшего на себе полковое знамя, выкинули из сюжета очень зря. Вряд ли тут сыграли роль идеологические соображения, ведь красное знамя в сцене атаки в начале фильма мы видим. Желание очистить сюжет от «лишних» ответвлений привело к досадному смещению акцентов. Плужников в результате получился почти таким, каким он виделся в повести немцам – доблестным, но одиноким фанатиком, застрявшим в безнадежной личной войне. Встреча с носителем высокого смысла, как бы «подключившим» его к этой энергии, превратила Николая из мстителя-одиночки вновь в «русского солдата», которым руководит не только собственная воля, но и верность присяге. Без этой встречи не очень понятен пафос финала, который зачем-то оставлен открытым, так что создается впечатление, что Николай все же сдался в плен, хотя в повести он падает мертвым, едва дойдя до присланной за ним немецкой санитарной машины.
Из других особенностей картины, вызывающих некоторые сомнения, можно отметить визуальный стиль, ставший для нашего патриотического кинематографа общим местом. Пристрастие к замедленным кадрам и рывкам камеры, явно перешедшее в большое кино из клипов, временами создает ощущение некоторой «пластмассовости». С одной стороны, в сцене рукопашной это вроде бы уместно, с другой, даже ее можно было бы решить как-то иначе, потому что эта стандартная «палочка выручалочка», заменяющая более тонкую работу с передачей эмоций, уже явно мешает режиссерам расти над собой.
В общем же и целом фильм В списках не значился хоть и не смог передать эмоционального накала повести Бориса Васильева (пожалуй, это вообще вряд ли возможно даже для самых одаренных кинематографистов, особенно в рейтинге 12+), но свою задачу выполнил. Пожалуй, это действительно был лучший способ отметить великий праздник в не очень праздничные, тревожные времена, требующие возвращения к не глянцевому и «хрустящему», как необмятая форма, а искреннему патриотизму, неотделимому от трезвого взгляда.
